14 ноября
Костюм революционного цвета мы вручили Валере в день Великой Октябрьской социалистической революции. А потом как-то неожиданно все заговорили о том, что при СССР никогда бы не случилось с ними того, что произошло.
Во всяком случае, добропорядочную семью коренных москвичей-инвалидов из самого центра столицы вряд ли кто-то вывез обманом в квартирешку поселка одного из районов Смоленской области. А там сначала мама умерла, потом другие беды навалились. Надо работать! Но единственное градообразующее предприятие в поселке это тюрьма. А какой из Валеры тюремщик? Вот и понеслось… Его история потери жилья и т.д. – для кого-то детективный сюжет. А для него – жизнь. Сейчас у него задача накопить денег и оплатить двухлетний долг за метры, на которых он все равно жить не может и не будет. Но вдруг хотя бы сдать получится? Хоть за какую цену. Валера хочет найти адвоката и… Да, нет, он понимает, что квартиру уже не вернуть – там все завязано в тугой клубок: ЖЭК, нотариус, полиция, суд, странные личности. Он хотел хотя бы восстановить инвалидность. С детства серьезно болен, вторая группа была. А тут вдруг бэмс! – и все документы пропали прямо из больницы. И помочь некому. Из родни у него остались только мы. Помните, в советское время на демонстрациях 7 Ноября был лозунг “Да здравствуют мир, свобода, равенство, братство и счастье!”. В душе Валеры осталась надежда только на братство. А счастье? На несколько минут, надев новый костюм, он был действительно счастлив. Спасибо Наталье.
Судьбе его не позавидуешь. Отца, как говорит, большого начальника, он почти не знает. Так, видел пару раз, когда тот заезжал маму навестить. У Валеры были вторая группа инвалидности, феноменальная память на то, что в жизни не совсем надо, а точнее, совсем не надо, и абсолютное доверие к людям. У его мамы, всеми силами стремившейся вырастить сына хорошим человеком, с доверчивостью тоже все обстояло так же. Иначе чем можно объяснить операцию, при которой они, коренные москвичи, лишились прекрасного жилья в столице и буквально голыми и босыми оказались в деревне Анохово Смоленской области? При этом не только дорогие сердцу вещи пропали (больше всего Валера горюет о маминых фотографиях), но и его документы, по которым выходило, что он не имеет права подписывать бумаги об обмене.
Мама вскоре после обмена умерла. И остался Валера на всем белом свете один. Пенсии нет. Вещей нет. Только родная могилка, на которую все время тянет. И чужая деревня. Примечательная разве что тем, что здесь три ИТУ. Кто бывал, знает, что это такое. Нужна работа. Но какой из Валеры тюремщик?
Вот и поехал он в родной город. В Москву. У нас живёт почти год. Недавно мы его положили в больницу для восстановления инвалидности. Трудно все это. Понадобилось для разных формальностей отправиться в Анохово. Чтобы посмотреть хотя бы, что с тем жильем, взять нужные документы, подстраховаться, чтобы и этот угол не уплыл.
Сейчас мы с ним в дороге. Бежим покупать билеты на поезд Москва – Смоленск. Пожелайте нам удачи…
Дверь открыли ключом. Который хранится у валериного соседа. Валера не был в этой своей квартире больше двух лет. Из почтового ящика достали ворох счетов и извещений на заказные письма. Похоже, что из суда. Не случайно же чуть не в каждом бумажке грозное предупреждение, что за неуплату привлекут к судебной ответственности!
Газ, свет, вода, отопление, канализация – все давным-давно отключено. Но не поток грозных счетов. Больше всего насмешил счёт за вывез мусора. Проживающих – 0. К оплате – 92 рубля с копейками. Ежемесячно. То есть, не живи, ничего не покупай, не ешь, но плати! Привет от Игоря Чайки? Родственника опоры законности? Валеры, маши, саши… Вы можете подыхать от голода, носиться по России в поисках 25 млн высокотехнологичных рабочих мест, которые посулил гарант, будете соглашаться и на самые низкотехнологичные, да только кто вам их и такие даст! А над вами будет висеть судебно-прокурорско-чиновничья машина: плати!
Ты будешь лепетать, что инвалид, что и так брал кредит, чтобы рассчитаться, а тебе в ответ злорадное: вот и за это тоже ответишь!
И ничего поделать нельзя.
Такое впечатление, что идет утилизация человеческого материала. Кто-то назовет этот сегмент маргиналами. Кто-то – несчастненькими. Кто-то скажет, что сами виноваты. Большинство сделает вид, что его это не касается. У него пока все нормально. и денег на все платежи хватает. И здоровье тьфу-тьфу…
… Мы долго искали документы на эту квартиру. Но не нашли. Зато обнаружили странное заявление, по которому выходило, что риэлтор, та самая, которая провернула сделку, где замешаны милиция, психиатры, нотариусы и т.д., обращается в очередную контору с просьбой выселить Валеру в ещё более странную деревню и при этом сообщает, что полный комплект документов сторон у нее имеется… Значит?
В квартире невыносимо холодно. Сумрачно. Грязно. Долго находиться нельзя. Роемся в тряпках, бумагах, посуде – и находим давно-давно потерянный паспорт. Где самое примечательное – страницы с регистрацией в самых разных деревнях разных районов области. Зарегистрирован. А потом регистрация отменена. Кто-то все это делал?
Валера рассказывает: “Она ко мне приезжала со своими двумя сыновьями. Здоровые такие. Взрослые. Говорят: “Говори спасибо, что не убили. У нас все схвачено. Знаешь, кому сколько заплатили? Да они за эти деньги носом землю будут рыть… У нас таких, как ты, сотни”. И смеются. Вроде как пошутили. А квартиру своими ключами открывали. Наверное,еще кого-нибудь хотели сюда перевезти. В эту самую квартиру. А меня… Меня – того!
– Валер, но есть же соседи, все работают на зоне, значит, и законы знают, они все это видели?
– Соседи хорошие. Добрые. Все меня жалели. Иногда даже кормили. Но связываться кто станет, если видит, что им все сходится с рук? Посоветовали писать в Москву. Адреса дали. Но вот держите ответы и из МВД и из прокуратуры. То писали, что не по адресу, то, что все сроки вышли, то ещё что-то…
– Слушай, тут какое-то письмо, но на твоём адресе стоит слово “гостиница”. Не понимаю.
– А… Денег-то у меня совсем нет. Тут один и предложил, чтобы создал ИП, мол, так заработаем вместе. Я зарегистрировался. Нет, об инвалидности никто и не спрашивал. Ничего не заработал. И не понял, зачем все это. Да у меня и документов таких нет. Украли же! А теперь ещё и от налоговой и пенсионного извещения на уплату налогов. И тоже грозят судом. И имущество могут изъять… Он с тоской оглядел разгромленной жилище.
… Мы не отчаиваемся. Первые шаги делаем. Не обижаюсь, что в этот день Валере посоветовали ко мне приглядеться получше, не хочу ли и я отнять его угол. Спросили, доверяет ли мне. Сказал, что пока да. Потом мне об этом и сообщил.
Вот ещё какое наблюдение. Никакие из официальных структур сами по себе не встают на защиту огромного множества таких людей. Но мигом вскакивают, как по команде, когда те не внесут платеж то за мифический капитальный ремонт (почему-то порой на офшорные счета), то на строительство гипотетических мусороперерабатывающих заводов (пресловутый вывоз ТБО, кто, куда, почему, зачем?)… Не на тех ли заводах прячутся гарантированные в свое время гарантом высокотехнологичные рабочие места, а? Он же за свои слова тоже ручался? Как бы сказали 2,5 тысячи зэков, что сидят на на зоне, которая в этой деревне, “…надо за базар ответ держать!”
Как маленькому человеку бороться с этим чудовищным монстром, на страже которого силовики, законники, высокая исполнительная и законодательная власть? Есть ответ? Нет ответа. Только надежда на хороших людей.
А нам сейчас предстоит обратиться в МФЦ, чтобы восстановить его свидетельство на право собственности.
Те мерзавцы (другого слова у меня нет), которые отняли его московское жилье, намеревались отнять и это. Ну, не просто же так они несколько раз выписывали человека в глухие деревни. У меня четкое убеждение, что это жилье предназначено ими быть базой для временного поселения московских бедолаг. Не случайно же за несколько лет там сменилось пять “хозяев”.
Почти всех уже нет.
У Валеры, инвалида 2 группы, украдены все документы. Много лет уже он не получает пенсию. Зарабатывать не может. Живёт у нас в “Ремесле добра”. Сейчас его выписали из клиники. Добрые люди делали запросы в клиники, где он когда-то лежал. Но то ли совпадение, то ли полное соответствие словам одного из фигурантов этой подлой истории, что все хвосты зачищены и ничего уже не изменишь.
Мы изменить пытаемся. С вашей помощью. О том, что нас встретит сегодня, непременно сообщу.
– Не может быть так, чтобы на одного тихого и неконфликтного человека навалилось столько всего…, – так думала, сидя в утреннем поезде из Москвы. – Какая-то аберрация сознания! Наверное, путает реальность с телевизионными детективами! Чтобы в одном флаконе – потерянная московская квартира, черные риелторы, подкупленные врачи, цыганский табор, рабство, отнятая пенсия, смерть матери (отравление?) жизнь возле зоны, бездомность… Что-то многовато приходится на одного.
Когда забирали ключ от его жилья, в прошлый раз оставленный у добродушной соседки, она, тетя Аня, напоив нас собственным малиновым компотом, вздохнула:
– Ох, Валера, нельзя тебе одному здесь оставаться! Что будешь делать, если опять придут цыгане? Нож к горлу подставят и что скажешь?
Значит, они все же были? Как оказалось из последующего разговора, не только были, но и есть. А тогда просто впятером завалились к нему и объявили, что отныне будут жить здесь. Потом возили по лесам, показывая деревья, под которыми… Все понятно?
Из всех отрывков и обрывков валериных рассказов картина сложилась невесёлая. И скорее всего, тёть Аня права…
А Валера… У него в этот раз просто загорелись глаза при виде родных вещей. Да и квартира мне показалась более приличной. В прошлый раз, в феврале, было темно, холодно, грязно. В этот – светило солнце, и комната не производила гнетущего впечатления. А когда вынесли пакетов двадцать всякого хлама, вообще подумалось, что жить можно. Спросила, откуда столько пивных банок и бутылок, неужели пил. В ответ он покачал головой:
– Нет, это цыгане в мое отсутствие. У них же и ключ есть. Но их уже давно не было. А выпить? Я могу только водку. И то редко…
Конечно, последнее время здесь никто не жил. Газа нет. Воды нет. Отопления нет. Все отключено за неуплату.
Как потом узнала, раньше долги за него погашал хороший человек со смешной фамилией Сусликов. Он даже взял Валеру на работу собирать макулатуру. Но Валере пришлось все же из Анохова бежать. А добрый человек, который, как мог помогал, умер в свои 54 года. Мир его праху.
Но добрые люди остались! В газовом хозяйстве после того, как услышали историю с нагромождением ужасов, но абсолютно правдивую, сняли пени в размере четырех тысяч рублей и согласились структурировать долг, назначив конкретные даты. Предстоит выплатить около 15 тысяч. За три месяца. Зато подключат к системе.
С электричеством тоже договорились. Но там пени меньше. Водой снабжается дом от зоны. Пришлось и туда сходить. Но человека, который бы принял решение, не было на месте, так что пока долг остался. Будем стараться как-то решить, чтобы воду подключили.
Квартира, если ее отремонтировать, годится для проживания. Продать? Как пояснили все местные люди, стоить она может с учётом местоположения, после ремонта и прочего, не более трехсот тысяч. И то, если повезёт найти покупателей. Вот так. Вы не ослышались. Не более 300 тысяч. 37,5 метров. Большая лоджия, третий этаж.
Сейчас уже этот пост становится похожим на рекламу. Но мы, правда, не решили, что делать дальше. Одного оставлять рисковано. Продать? А что ему на эти копейки купишь? Сдать? Кому и как?
Для начала хотелось бы найти волонтеров, с которыми бы поклеили обои, покрасили и т.д. Потом бы прогулялись по Сафонову, районному городу. Особых достопримечательностей здесь нет. Но как-то с ним связана жизнь скульптора Коненкова и поэта Твардовского. Это узнали уже в той самой крепко полюбившейся нам библиотеке, где опять сидели перед тем, как идти на вокзал.
Сюда мы приехали тоже с подарками. Вручили книгу Александра Пецко “Календарь русской славы и памяти” с моим предисловием. Особо – труд Владимира Фомичева “Поле заживо сожженных”. Автора хорошо знаю. Много раз встречались. Он, сам из этих мест, пишет о сожженных во время Великой Отечественной войны деревнях. В одной из них, по названию Борьба, живьём сгорели больше трехсот стариков, женщин детей. В Смоленской области именно таким образом исчезло свыше шестисот (вдумайтесь в эту цифру!!!) деревень.
Странно вот что. О холокосте знают все. Даже отдельно в школьной программе есть, говорят. А о судьбе русской деревни?
Когда ехали, из окна поезда видели разрушенные уже в настоящее время поселки, разбитые заводы, брошенные фермы. Бедная смоленщина. Бедная моя Родина…
Валера сейчас в “Ремесле добра”. В этот день шел дождь. Поэтому он не управлялся на улице, а сидел дома (он на заднем плане) и резал ленточки для будущих ковриков. Когда к нам приедете, непременно подарим.
Спасибо Г.Н. Лихачевой. Ваши 500 рублей получили. Как и в прошлом месяце. Спасибо Артёму и Росице Переславцевым за 10000 рублей. Они пошли на оплату коммунальных услуг.
… А кто-то то говорит, что сейчас добрых людей нет. Это неправда. Правда, на виду чаще другие.
Ничего. Прорвёмся.
