05.40. Вестибюль метро. На каменном подоконнике скрюченная маленькая фигурка. Под брюками угадывается явно несколько штанов, поддетых для тепла.
Но человеку все равно холодно. Это видно.
Подхожу, протягивая визитку:
– Хочешь жить в тепле? Нормально питаться? Иметь работу?
В его темных, чуть раскосых глазах зажигается мысль. Он внимательно смотрит…
– Слюшай! Мине жина нада!
– Есть работа…
– Работа ни нада. Жина нада…
…В нашем приюте лишь один человек не инвалид. Все остальные, хоть и не имеют соответствующих справок, тяжело больные люди. Мы все время ищем посильную работу, за которую бы ещё и платили. Наконец нашли. Начальник пилорамы сам позвонил нашему Александру, тому, что не инвалид: выходи в понедельник, только с напарником.
Искать напарника среди инсультников, инфарктников, полуслепых стариков или передвигающихся на костылях?
Наш посланец-рекрутер отправился вчера, в воскресенье, в столицу. В одно из мест, где в условленное время уже много лет подряд – и спасибо им за это – добрые люди кормят бездомных, или, как политкорректно они сейчас называются “лиц, оказавшихся в сложной жизненной ситуации”.
Наш переговорщик, обаятельный и дипломатичный 71-летний Георгий (кто с ним не знаком, в жизни не догадается, что он то самое “лицо…”) принялся искать для Саши напарника. Говорил, что будет, где жить, есть хорошая еда. Но самое главное – есть работа…
Из всей, сначала голодной, а затем насытившейся толпы “лиц…” никто не захотел менять среду обитания. Зачем? Заработать на еду? Так нас и здесь накормят. Только не ленись – приходи. Одеться? В Москве? Никаких проблем. А переночевать в электричке, на вокзале, в подъезде можно. В аэропортах вообще прекрасно. Лучше всего – в Шереметьево…
Это грустно констатировать, но стремления работать, да если еще при этом ехать в деревню, в массовом порядке не наблюдается. То, что мы организованно отправили в село за полгода десяток человек с московских улиц, можно без ложной скромности назвать нашим личным подвигом (со всеми держим связь, контролируем ситуацию).
Если бы встретились 3-4 человека, которые бы не хотели трудиться (“…мине жина нада”…) – это одно. Но явление массовое!
Не будем в них бросать камни. Именно потому, что это уже система. Целый сегмент общества. Значит, кроме субъективных причин (лень, ссылка на обстоятельства и т.д.), есть и объективные.
Вот в чем надо бы разбираться и представительной и исполнительной власти.
Мы в рамках проекта “Выбираю деревню на жительство”, поддержанного Фондом президентских грантов, попытались (спасибо, Ольга Приходько) проанализировать психологические причины того, почему люди хотят или не хотят переломить свою жизнь и уехать работать в село.
Но есть еще десятки объяснений. Почему бы не посмотреть на явление с совершенно разных точек зрения? С социальной, исторической, экономической, политической, наконец? Происходит, на наш взгляд, слом массового сознания. Или, как не хочется это говорить, но надо, – подготовка к спокойному принятию неизбежной при таком развитии событий утилизации человеческого капитала? Потому что если человек живёт только для того, чтобы есть, спать и бухать, то он уже и не человек вовсе, а так, существо, которое, если его и не будет, не так уж и жалко…
В объяснение своей позиции один из собеседников сказал:
– А вы что, сами не видите, как много людей ничего не делает, но живет припеваючи? Богатые? А откуда это богатство? Почему им можно, а нам нельзя?
Эх, Николай Алексеич… Эх, Некрасов… Зашаталось в начале 21-го века ваше хрестоматийное:
“Эту привычку к труду благородную нам бы не худо с тобой перенять. Благослови же работу народную, и научись мужика уважать…”.
Сильно шатается.
И даже последующие строки вспоминаются с трудом. Как там?
“…Вынесет все. И широкую, ясную, грудью дорогу проложит себе… Жаль только: жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе”.
То есть, тебе – тоже. Мало никому не покажется.
Текст: Татьяна Федяева
