27 сентября 2019
Времени было в обрез, но на встречу с этим человеком не могла не пойти. Познакомиться поближе. Поговорить. Потому что было о чем.
… Он торопился. Но не мог проехать мимо. На обочине стояла женщина. Ребенок в коляске. Но сразу бросилось в глаза, что оба они были босые. Резиновые пляжные шлепки на ее ногах – не в счёт. А на улице ниже десяти градусов.
– Только у меня нет денег, – сразу сообщила она.
– Повезу бесплатно. Куда?
Куда? Она сама не знала. Наш телефон ей дали и предупредили, что можно будет приезжать через три дня.
– Как через три? – теперь звонил уже он. Звонил мне.
– Вы понимаете, что ребенок может погибнуть? – его голос был напористым и уверенным.
– Вы же обязаны! Безобразие!
Тут уже я не выдержала:
– Если такой добрый, то к себе и берите. У нас тоже могут быть обстоятельства!
– Какие такие обстоятельства?! – уже взвился он. – Понимаете: ребенок замерзает!
Он оплатил ее проживание в хостеле. А кормить её и малыша решил в том самом банкетном зале, управляющим которого работает. Просто какое-то удивительное совпадение: его самый младший из трёх детей – точно такого же возраста: чуть больше года. И зовут так же.
Представить, что это его сын полураздетый на обочине…
Ровно через три дня он привез их в наш приют. Женщина со второй группой инвалидности. Умственная отсталость. Одета кое-как. Попробуй сходу найти куртку и штаны 62-64 размеров! А мальчишка улыбается всем и радостно идёт на любые руки.
Александр познакомился со всеми нашими обитателями. Когда прощались, только вздохнул: непростой здесь народ, но постараемся помогать. Что привезти?
Привез он вскоре полную машину всякого добра. Самое главное, конечно, игрушки. У ребенка, не избалованного такой роскошью, заблестели глаза. А женщину он повез на рынок: нельзя же осень встречать раздетой!
Сейчас думаем (уже вместе с Александром), как и куда лучше устроить новоселов. Пока же они просто наши гости. Сначала, конечно, надо разобраться с документами и вообще со всей ситуацией. Женщина, жившая чуть ли не в центре Москвы, выписана мачехой из огромной квартиры в деревню соседней области. Говорят, что поведение у нее было плохое. Что ленивая.
Сейчас она готовит на всех еду, моет пол, ухаживает за ребенком. И по десять раз в день спрашивает, заглядывая в глаза:
– Вы нас не выгоните? Пожалуйста, не выгоняйте! Я буду хорошо себя вести. Буду все делать, что скажете… А сына зовёт так:
– Домовёнок! Ты где? Иди сюда!
Она совершенно трепетная мать. Как почти все матери.
Александр переслал мне переписку с ней. Она просит научить ее готовить. А меня попросила привезти толстую тетрадь и ручку. Записывать рецепты и способы приготовления супов и каш. Сегодня везу.
Все работники его банкетного зала, что на Нахимовском в БЦ “Лотос”, сказали, что будут нам помогать всем, чем в силах. Получится это или нет, неважно. Главное: люди захотели подставлять плечо тем, кому хуже. Не нам, так другим.
16 ноября 2019
Золушка… Так часто вспоминается эта сказка… Помните? Умница и красавица, трудолюбивая девочка лишилась матери. Отец полностью попал под влияниее мачехи… Ну, и так далее. Потом – прекрасный принц, крошечная хрустальная туфелька и марш Мендельсона.
У нас есть основной набор, состоящий из отца, мачехи и падчерицы. Насчёт умницы можно поспорить: у Маргариты есть диагноз и соответствующая группа инвалидности. Вместо хрустальной туфельки – кроссовки 42-го размера. И одежда – 62-го. И навыков труда почти нет. Зато есть великолепный сын, которому от роду год и четыре месяца. А ещё есть доброта, щедрость и забота о тех, кто рядом.
У Маргариты с отцом было прекрасное жилье в Москве, оставшееся от прежней жизни с родной мамой, и дача в Подмосковье. Мужчина, как истинный кавалер, все бросил к ногам новой возлюбленной. Короче, Рита осталась без своего угла. Ей разрешено жить в доме мачехи, купленном на вырученные от продажи недвижимости деньги. Она там жить не может. О причинах можно догадываться. Скиталась по приютам. Ночевала в подъездах. Больше всего в жизни боится, что отнимут ее сыночка. Мать она совершенно трепетная. И любит ребенка, как любая другая мать. Или чуть больше.
Два главных вопроса, которые задаёт ежедневно:
– А вы меня отсюда не выгоните?
– Что надо сделать,, чтобы моего Марка не отняли?
…. Время от времени звонят мне то отец Маргариты, то мачеха. Они хотят забрать мальчика. Можно даже с матерью.
Маргарита учится готовить, убирает в доме, стала учиться плести коврики, доить коз:
– Только, пожалуйста, не выгоняйте меня!
… Прекрасного принца на горизонте не просматривается.
Делать-то что?
22 декабря 2019
– А давайте лошадку купим? – Рита смотрит на меня жалобно и просительно.
– Не поняла. Ты о чем?
– Ну вот же Новый год скоро. Подарки всякие. А мне ничего не нужно. Только бы лошадку. Я уже в интернете смотрела. Продают за тридцать тысяч. Буду ее кормить, чистить, ухаживать за ней. Я умею! Уже работала на конюшне.
– Рит, а у тебя деньги есть? – вступает в разговор один из наших мужичков. – Это ведь дорого. И корма нужны, сено. Надо сарай строить. Много денег нужно.
Маргарита чуть не плачет:
– Получу свою пенсию и пособие Марка, возьму кредит. А потом на лошадке детей катать буду. И даже заработаем на этом! А сначала я сама ее объезжать научусь, Я сумею, не думайте!
Все смеются. Я тоже не могу сдержаться, представив нашу Риту “на лошадке”. Весу в ней наверняка не меньше, чем в животине. Она большая, пухлая и с неожиданно детским лицом. На глазах слезы:
– Ну, разрешите, Татьяна Степановна? Пожалуйста! Я так хочу лошадку!
Сейчас она напоминает ребенка, клянчащего у мамы подарок. Она и есть ребенок. Несмотря на свои почти 30 лет и наличие собственного сына. Обмануть этого ребенка – никакого труда. Обманывают все, кому не лень. Банки и микрофинансовые организации, втюхивая инвалидам по психзаболеваниям кредиты, родственники – оставляя таких братьев или дочерей без жилья. У Риты – и то, и другое. За взятый ею заём “без справок и поручителей” в МФО через месяц пришлось отдать шестнадцать тысяч вместо десяти. Квартиру забрала мачеха. У Маргариты нет ничего и никого, кроме Марка. И то она боится, что его заберёт опека. Вот и живут они в приюте рядом с другими бедолагами.
Когда предложила всем им написать Деду Морозу и изложить самое заветное желание, что они хотят получить для себя или близких, Рита одним из пунктов обозначила: “Зоомобиль лошадка, которая сама ездиет”. Она мечтает о лошадке все время. Что такое зоомобиль, я понятия не имею. А вот что коляска для сна на улице и для прогулок мальчишке нужна, это точно. Та, с которой Маргарита пришла к нам, и с самого начала была неисправна, а сейчас и вовсе сломалась. Как-то приспосабливаем, чтобы Маркушка все же спал на воздухе. Но с каждым разом всё труднее. А он растет! 3 января уже год и 5 месяцев будет. Хороший мальчишка. Весёлый, смышлёный. Больше всего на свете Рита боится, что его отнимут и отправят в детдом или в чужую семью, а то и вовсе “…на органы” (видно, что криминальные хроника и фильмы сказываются). Его у нас все любят. Хотя, конечно, надо бы и в детсад, и воспитание нормальное, и образование обеспечить. Думаем все время, как быть.
… – Дети так любят на лошадке кататься! Я бы их даже по деревне возила! – повторяет Рита, а глаза мокрые.
Я не выдерживаю. И чтобы прекратить все это (а смеются уже почти все), говорю правду. Что в деревне остались доживать свою жизнь только одни старухи. Что если и катать кого, то только наших мужиков. А на них ничего не заработаешь. Да и на лошадь никто из них, инвалидов, не вскарабкается…
Новый год близок. Лошадку не надо. Замучаемся с ней. И З
зоомобиль вряд ли получится. А вот коляску бы…
3 января 2020
“Только что-то не так, не так. Что-то не удалось…”. Вертятся и вертятся слова старой песни. И ругаю себя, ищу ошибки, расстраиваюсь чуть не до слез. Понимаю, что никакого хорошего для всех выхода из ситуации нет. Что все равно будут пострадавшие. И таким станет каждый из этой истории. Но делать что-то надо. Только что? Жду выводов коллективного разума. Подскажите. Будет не так горько.
Утро началось спокойно. У всех свои дела. Маргарита сказала, что поедет в Клин. Нужна справка из Сбербанка о доходах. Без этого пособие на ребенка не назначат. Ребенок – это святое. Поехала. Зачем-то взяла с собой Марка. Тоже имеет право. Может быть, не хочет на дедов оставлять. У самой Риты умственная отсталость, вторая группа инвалидности. Но о сыне она в силу своих возможностей и представлений о материнстве заботится. А где не получается, то мужики, то я подскажем и поможем.
Не очень аккуратная, не умеет стирать, готовить, убирать? Но, похоже, до ее почти тридцати лет никто этому и не учил. Была бы жива мать, все было бы по-другому. А с мачехой получилось так, что и воспитания не дали и жилья лишили. Сколько их, несчастных, психически ущербных, людей пришлось уже увидеть. И каждый раз за судьбой – трагедия…
– Это я, Маргарита! – голос в трубке был упруг и радостен. За месяцы нахождения ее у нас научились улавливать все нюансы настроения. – Справку я взяла и деньги сняла. Все маркушкины последние пособия.
– Что справку взяла, молодец, а зачем все деньги сняла?
– Я их уже отдала! – голос просто звенел от радости. – Я лошадку купила!
– Постой, какую лошадку? Ведь Дед Мороз обещал Марку лошадку! Он привезет…
– Да нет! Я не игрушечную купила, а настоящую живую лошадь.
Двадцать тысяч задатка внесла. Мне и расписку дали. А остальное – как свою пенсию получу… И дальше…
Я осела. Лошадь! Живой конь! Мечта всей жизни Маргариты. Маргариты, у которой ни кола, ни двора. Только сын в сломанной коляске. В моих мечтах места для коня не было. От слова совсем. Нельзя же издеваться над благородным животным!
– Рита, зачем? У нас нет конюшни, сена, сил, денег, чтобы содержать лошадь. Кто тебе разрешил?
Она уже чуть не плакала. Но на просьбу прислать телефон тех, кто продал ей коня, прислала СМС. Вскоре я уже знала, что это ещё не совсем взрослый конь, а жеребёнок. Что он, пока не вырастет, так и будет на конюшне, а Рита станет оплачивать его корм. Потом заберёт. Что она с ребенком уже приезжала на конюшню. Что немного странная, но мало ли странных людей…
– Рита, что ты выдумала? Попробуй вернуть деньги и приезжай домой.
– А я, ну, это, тут сейчас еду…
…Уехала она с полураздетым и голодным ребенком за 150 км к югу от Москвы. Там на два дня задержалась в больнице с малышом. Поехала потом вроде бы к нам. Но оказалась опять в больнице. Рвоту, начавшуюся у малыша в автобусе, остановить не смогла. До сих пор в Клину в инфекционном отделении. Говорит, что в этот раз шаурмой не кормила. Только суп и творожок. Да это и неважно.
Похоже, что мне она не сможет простить отказ держать коня. А так хотела катать деток! И самой, конечно, кататься.
Думаю о несчастной Маргарите и ещё более несчастном ее сыне. И никакого правильного выхода…
Вот такой новый год. Цирк с конями… Делать-то что?
Стою на остановке в Давыдково. Пальцы замерзли. Не могу убрать фото Марка. Попозже,хорошо? Только не осуждайте. И без того тяжело.
22 января 2020
Почти неделю ничего не писала. Было не до того. Бесчисленные звонки, переговоры, встречи, мелкие и крупные события, от которых не отмахнуться.
С какой стороны посмотреть. Можно сказать, что это наш крупный прокол. А можно – что это счастливая, почти святочная история, и что надо радоваться…
А было все так. Наша Маргарита вместе с ребенком попала в больницу. Погрешности в кормлении. В инфекционном отделении их разместили в отдельном боксе. Там они пробыли несколько дней. Потом то ли она что-то не то сказала, то ли что-то показалось странным в ее поведении, но о мамаше с сыном сообщили в инспекцию по делам несовершеннолетних и в органы опеки.
На второй день после того, как мы забрали Риту из стационара, сначала пришли из полиции, потом, буквально через полчаса после их ухода, – из опеки. Сначала лица у всех были суровые. Но потом, после того, как заглянули во все уголки дома, сфотографировали содержимое холодильника и поговорили с обитателями, инспекторши становились мягче и доброжелательнее. А Маргарита… Она напрягались все больше и больше. Через три часа после их и моего ухода, забрав малыша, она ушла. Мужики засуетились: надо искать, застудит мальчишку. Телефон не отвечает! Где искать? Куда бежать? Деревня наша – на самой оживленной трассе страны: катись куда хочешь!
О судьбе их мы, волнуясь, ничего не знали несколько дней, пока не позвонил юрист одной московской НКО, занимающейся мамами с детьми: они у нас, отдайте их документы волонтеру, который повезёт Маргариту на новое место жительства.
Новое место – это здорово! Но как вот так, запросто, отдать паспорт и свидетельство о рождении, оставленные у нас, незнакомому дяде, пусть даже и замечательному? Один умный человек сказал: “Если не знаешь, как поступить, поступай по закону”. Мы так и решили. Пусть она сама придет на встречу и сама заберёт. По закону.
… На встрече, которая прошла в той самой организации, нашу Риту было не узнать.
– Она вас боится, – пояснил юрист и стал ее уговаривать не пугаться.
Рита? Боится? Нас, с которыми полпуда соли съедено? Меня, которую сама просила стать ее мамой? Но скрыть ее испуга и даже ужаса было невозможно. Она действительно боялась!
После часа сидения за столом и общих разговоров выяснилось, что она решила, что мы все: полиция, опека и даже (особый ужас!!!) ее мачеха – мы все заодно. И все хотят разлучить ее с ребенком!
Как могли, попытались ее убедить, что врагов у нее у нас нет. Столько месяцев знаем друг друга! Но она была непреклонна: поеду в другое место!
Пока ещё в монастыре, куда она отправится, мы не были. Это далеко от Москвы. Но справки навели. Там есть целое поселение людей с трудными судьбами, ментальных инвалидов, там принимают с детьми. Все несут свое послушание. Маргарите пообещали, что она будет ухаживать… Да-да, вы правильно поняли, за лошадьми! И что лошадка ее уже ждёт!
Лошадка! Мы-то уже знаем, что для нашей Маргариты синоним счастья – это конюшня! Чтобы ухаживать за лошадкой, а потом катать на ней деток! И что такое место на земле, оказывается, есть! Разве мы, вместе со всеми контролирующими органами, от прихода которых она трясется осиновым листком, можем сравниться с мечтой?! Ну, и что, что почти полгода вместе? Ну и что, что погашали взятые ею кредиты и получали взамен потерянных новые документы, ну и что, что свои первые шаги ребенок сделал именно у нас и успел полюбить всех “дедов”, которые радостно присматривали за ним?
Там, далеко, в другом регионе, рай, где по шелковому лугу гуляют белые лошадки, на которых сидят смеющиеся дети… Туда! Только туда!
…Расставались мы с ней, уже обнимаясь и обещая непременно приехать навестить.
Сколько они там пробудут и как сложится дальше их судьба? Никто не знает! А мы все сами о себе много знаем в личном, общественном и даже геополитическом смысле? Вот то-то и оно!
А пока они, мать и сын, вместе. Там, в поселении при монастыре, говорят, есть кому заниматься с детьми, развивать их лет до семи. Будем надеяться…
…Шелковый луг. Белые лошадки. Красиво…
Правда, до нас она была не только в приютах, но и в монастыре. В другом, конечно. Ушла. Может быть, сейчас все сложится по-другому? Шелковый луг…
