Анатолий

На снимке Анатолий. Один из обитателей нашего дома “Ремесло добра”. Ему 55 лет. Три внука. Их он любит на расстоянии. И сына – тоже на расстоянии. У них все хорошо. Толя считает, что и у него неплохо. Года два назад он бросил бухать. Сам. Без кодирования и таблеток. Просто вдруг почувствовал отвращение. И понял, что свою цистерну уже выпил. Пил он не один. В семье. С женой. Нет, с женами
Их у него было две. И работал, конечно. Всех обеспечивал.
Так получилось, что у него родителей не было. Единственное, что удалось узнать о матери, так это то, что ее из родной Москвы выслали в Красноярский край, когда ему было полгода. Правда, до того успела его сдать в дом малютки. Дальше все стандартно: детдом, 8 классов, ПТУ со специальностью штукатура-маляра. Полная свобода. И даже в колонии три года пробыл. Очень хотелось на машине покататься. Угнал. Прокатился. Бросил. Но сидеть все равно пришлось. Женился рано. Хоть и никогда не знал семьи, но очень ее хотел.
Жилье у них было на Добрынинской. Классно. Оформлено на Галю. А тут девяностые. Начало приватизации. Галя мало того, что глубоко и профессионально пьющая. Она ещё и без ноги. В коляске. Катал сам, когда надо было. Документы на приватизацию подали, а тут Галя и умерла. Толя даже не зарегистрирован был. Знаний ноль. За все взялась ее подросшая дочь. В общем, пришлось мужику выметаться. Почти сразу после похорон. У дочки жены сейчас все хорошо. Ну, и ладно.
С 92-го у Толи было домов, как у зайца теремов. Жил то в ЦСА на Иловайской, где дают ночлег бездомным (и ему, коренному москвичу, тоже), то в каком-нибудь общежитии, когда удавалось устроиться на работу, то опять в центре социальной адаптации. Освоил с десяток профессий, от грузчика до сварщика. Остановился на дворянстве. Стал дворником. Потому что жилье давали. И надо было продержаться десять лет, чтобы оно стало твоим! Толя держался! И вторую свою жену держал. И родившегося сына. А Оля оказалось слабой. То ли от того, что курила много, то ли от того, что здоровье подорвала выпивкой. Умерла от пневмонии. Совсем ему стало худо. Хорошо, что не был привычен ни к какой другой жизни, так что все это принималось с покорностью. И выручал привычный анальгетик: водка. Выпьешь – все забудешь. Толина дворницкая в центре Москвы автоматически превратилась в квартиру в Бутове. Там выросший сын уже со своими детьми.
Толя ни на что не претендует и не ругает судьбу. А чё? У него не хуже и не лучше, чем у остальных выпускников детдома. Конечно, различия кое-какие есть. Но не серьезные.
У нас Толя три месяца. Варит поросятам кашу. Любит работать в огороде. Кормит кур.
Недавно даже устроился на работу неподалеку от дома. Правда, когда получил зарплату, попросил меня забрать его деньги на хранение.
– Толя, ты что, ребятам не доверяешь? У нас никогда ничего не пропадало!
– Да нет, это я себе… Чтобы спокойней было.
– Будешь копить?
– А куда мне? Я никуда не собираюсь отсюда…
Простой спокойный мужичок Толя. Такая простая жизнь. А только все время вспоминается песня из “Генералов песчаных карьеров”
Помните? “…По приютам я с детства скитался, не имея родного угла, ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила…”
Правда, он уже сам стал дедушкой. Так чего вспоминать о грустном! Пусть бы у внуков все хорошо сложилось. Как именно? А он сам не знает. Лишь бы хорошо.

03.02.20

Если рассказывать о каждом человеке из нашего приюта, никакого времени не хватит. У всех не судьбы, а романы. Романы разные: детективные, криминальные, психологические, любовные, очень редко – производственные. Но последние совсем уж специфические.
Обратили внимание, что среди тех, кто оказывается на улице, очень много нуждающихся в помощи коллег именитых психиатров. И наших знаний, умений и навыков бывает явно не достаточно, чтобы изменить их жизнеустройство.
Вспоминаем человека, упорно не желающего мыться, спавшего в дюжине одёжек и в ботинках. Работящий и верующий, он превращался в зверя, если кто-то вдруг насмехался над его шапочкой из фольги, поддетой под одновременно две обычные шапки: вязаную и ушанку…
Или выписанная из туберкулезной больницы молодая женщина, незадолго до того отписавшая все свое московское роскошное имущество в центре города скороспелому гордому мужу-горцу. Придя к нам, в первый же день она решила, что здесь и выйдет вновь замуж, только надо хотя бы дня три присмотреться… Присмотрела уже на второй день… Между прочим, незаконченное высшее техническое одного престижнейшего вуза… Или ещё. Пожилая женщина из ближнего зарубежья, которая писала Трампу и Путину. Она согласна была на квартиры только в Москве и Вашингтоне! Есть ещё много примеров. Нет, согласитесь, не соскучишься с такими! Но вот делать-то что?

Сейчас обитатели нашего дома в своих поступках более или менее предсказуемы. И порой совсем откровенно радуют. О нашем Толике, писали много. Ещё бы! Живёт уже скоро будет, как два года. Живет, конечно, с приключениями. Было дело: выпивал, потом потерялся на три месяца… Документов нет – больше двадцати лет. Именно сейчас с помощью “Гражданского содействия” наметился большой прогресс. Надеемся, что через какое-то время он станет полноправным гражданином. А что? Пить бросил сам. Сознательно. Говорит, что никакое кодирование не поможет, если человек сам не решит. Сам и решил. Ходит на работу. Правда, полученные деньги делит так: половину отдает на нужды дома, а половину держит в банке. Банк – это обычный почтовый конверт, на котором написано это слово, и ниже – фамилия Толика. Этот “банк” я по его просьбе держу у себя. Выдаю по его же просьбе на кофе и сигареты. Больше-то тратить не на что. Всем в доме благодаря добрым людям обеспечены. Месяца три назад после нашего с ним разговора о похороненных двух жёнах, о возможных оставшихся в живых родственниках и – самое главное – о сыне – , решили, что надо восстанавливать разорванные связи. Нашелся номер телефона Миши, с которым Дина уже не раз поговорила. Выяснилось, что у него уже четверо детей и ждут пятого. Что он не бухает (помнит пример отца). Что живут бедненько. Теперь уже Толик стал разговаривать с когда-то потерянным сыном регулярно. Прислали ему фото внуков. А перед Новым годом Толик решил сделать подарок: перевести семейству денег. Вроде как Дед Мороз!
Перевел пять тысяч. И решил он ежемесячно помогать семье сына. Ну, и что, что из приюта? Ну, и что, что пока ещё у самого и паспорта нет?
Человек только тогда человек, когда он кому-то нужен. Он понял, что нужен. И что его существование имеет смысл. Жизнь налаживается. Может, ради таких моментов и стоит заниматься тем, что делаем?

21.03.20

Жизнь человека только тогда имеет смысл, если есть о чем или о ком заботиться. Если нет, то ты просто существо для производства того, что пойдет на удобрение. Неважно, что ты при этом ел: устриц или картошку. Одевался в Бриони или в секонд-хенд. Путешествовал по всем странам и континентам или сидел на лавочке у подъезда.

У нашего Толика, точнее, у Анатолия Михайловича, чья более чем полувековая жизнь укладывается в два слова: “от детдома до приюта” – появились смысл и цель жизни.
После того, как мы нашли его сына, о котором 25 лет он не знал ничего, выяснилось, что тот, как бы это сказать поаккуратнее… В общем, пьет. Но выяснилось, что где-то у него есть жена и четверо детей. И Толик решил, что надо помогать детям. Чтобы они ни в коем случае не повторили судьбу деда и отца.
… Собирали его всем домом. Чтобы выглядел примером для малышей! Чтобы подарки хорошие привез! Чтобы денег оставил!
…Беатриса, да-да, именно так зовут невестку Толика, живёт в однокомнатной квартире у приютившей все семейство крестной. Это в поселке Пирогово, что за Мытищами. Как же они нас ждали! Все дети чистенькие, по-своему принаряженные, как и их мама и двоюродная бабушка. И в комнате тот порядок, который только и может быть там, где на двадцати квадратных метрах четверо детей и двое взрослых. Которые живут – все вместе – менее, чем на 30 тысяч в месяц.
Мы выложили свои подарки (Росица, в очередной раз говорим тебе спасибо и низко кланяемся!), еду, деньги. Дети показали все, что умеют. И стихи читали, и песни спели. Взрослые угощали салатом из крабовых палочек, сыром, кружочками колбасы и сыром. И картошечка! Как же без нее!
Толик и я обнимали деток, смеялись с ними, улыбались. Но почему-то очень хотелось плакать. Хотя все было замечательно.
25-летняя Беатриса, многодетная мать, почти ничем не отличается от своих замечательных деток. 42-й размер одежды, 35-36 – обуви. Жила в детдоме. Отец дал жизнь и вычурное имя. Больше о нем не знает ничего. Мать умерла от запоя в 40 лет. Сама Бета терпеть не может даже запаха алкоголя и сигарет. Заботиться о ней и ее детях некому, кроме 82-летней крестной и… Толика. То есть, Анатолия Михайловича Азизбаева. Он теперь не мыслит жизни без этой вдруг обретенной настоящей семьи. А уж как дети были рады появившемуся наконец деду!
Будем стараться как-то лепить, строить эту семью. С человеческой и божьей помощью. Ясно одно: бросать нельзя!
Благодарим Наталью Федоровну Л., Светлану Александровну Л., Веру Васильевну, всех, кто на прошедшей неделе сделал жизнь нашу лучше. Вы замечательные! Спасибо и от деток, которых вы пока ещё хорошо не знаете. Они чудесные.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *